В субботу 11 октября я приехал на аэродром (Киржач) только после заката. Прыжков с парашютом в темноте обычно не проводится (исключение — спортивная категория D включает в себя два ночных прыжка или приводнения), и я направился к домику за старым аэродромом, в котором базируется сэнсэй с семьёй. Часть распорядка дня — грандиозная попойка каждую ночь с субботы на воскресенье, у жены сэнсея в этот вторник был день рождения, и эта суббота традиций не нарушила: по приходу я первым делом увидел красивейший торт с карамельной копией именинницы на верхушке и десятка полтора людей, которые обсуждают откусанную виновницей торжества у своей карамельной копии руку.

Половина присутствующих были изрядно пьяны, а остальные стремительно приближались к этому состоянию, мне стало скучно, и я отправился спать в машину. Я бы и не рассказывал о субботе, если бы не один случай: когда я поздоровался с компанией, и прибился к разговору (с одним из присутствующих мы вместе проходили AFF), рядом стоящий человечек протянул мне руку, представился Андреем, и назвал моё имя. Я удивился, услышав фамилию: мало кто запоминает полузнакомых людей по фамилии, ещё и на аэродроме, где все знают друг друга по именам \ прозвищам. Оказалось, что когда-то я наткнулся на его фотографии из Киржача и прокомментировал его фото 2013 года, о чём он мне и рассказал. После расспросов выяснилось, что у него в два раза больше моего прыжков, и он приезжает на аэродром почти каждые выходные, каждый раз увозя с собой новый набор фотографий.

Строки выше этой я написал, пока грел машину в три ночи воскресенья — за бортом 8°C, температура снаружи и внутри сровнялась, я замёрз и проснулся. Вторым впечатлением поездки было повторное пробуждение от холода, к счастью, через несколько минут прерванное будильником — больше всего я боялся проснуться в пять утра, когда придётся снова пытаться согреться и заснуть. Я разминулся со спортсменами, просыпающимися тут и там, забрал сертификат об окончании AFF (экзаменационный прыжок AFF у меня был в конце июля), и поехал на новый аэродром (Слободка), находящийся в стороне от старого.

На аэродроме последовательность действий каждый раз одинаковая: пройти врача, записаться в листы аэродрома о прохождении инструктажа и о намерении совершить сколько-то прыжков. В конце дня необходимо проставить в “лист намерений” реальное количество прыжков, чтобы было известно, что ты вернулся и поставил это число своей рукой: тебя не нужно искать в окрестном лесу, зацепившимся за сук. На аэродроме Слободка (Киржач) один самолёт АН-28, который несколько раз за день поднимается в воздух и выбрасывает парашютистов — каждый раз называется “подъёмом”, и доступные для записи подъёмы нумеруются в пределах дня, тринадцатый же подъём никогда не объявляется — после двенадцатого идёт “двенадцать А”, а затем четырнадцатый. Существуют также недоступные для записи “тандемные” подъёмы и подъёмы для прыгающих с круглым парашютом Д-6 с высоты 800 метров. Люди, которым понравилось небо, как правило, копят деньги, и обучаются прыжкам со спортивным парашютом, поэтому большинство прыгающих с Д-6 делают это в первый раз, за что их называют “перворазниками”. Летом подъёмов бывает до двадцати пяти, в эти выходные — было 13 в субботу и 15 в воскресенье.

Воскресным утром описанная утренняя рутина заняла больше обычного времени, и, простояв час в очереди на запись, я записался на два подъёма, в середине и ближе к концу дня. В этот день я единожды прыгнул с инструктором и дважды самостоятельно.

В самостоятельные прыжки я стараюсь покрасивее выйти из самолёта, в свободном падении закручиваю сальто, вращаюсь вокруг своей оси, выполняю повороты и скольжения, ловлю ощущение потока. Самостоятельные прыжки довольно быстро надоедают, но к счастью, я ещё не подошёл к этому Рубикону — после надоедания самостоятельных прыжков парашютисты, насколько я знаю, или начинают заниматься групповой акробатикой (RW), или чем-либо менее распространённым типа гимнастики в воздухе (безумно красивая дисциплина, доступная тем, кто уже умеет немало на земле), либо же прекращают прыгать вовсе.

День закончился очень быстро, и настало время ехать обратно. Я попросил сказать через громкоговорители, что прямо сейчас выезжает машина в Москву, и в итоге поехал домой с двумя попутчиками: турецким верноподданным Уром и тандем мастером Костей. Парашютами скучные люди не занимаются, поэтому раздобыв попутчиков, или навязавшись в машину в таком качестве по моему опыту вы гарантированно поучаствуете в интересной беседе, за время которой (а ехать до Москвы три часа минимум) вы узнаете много интересного о собеседниках и о парашютном спорте.

В сентябре я ехал назад с женщиной лет тридцати, которая приезжала, чтобы совершить тандемный прыжок. В разговоре выяснилось, что она сразу после педагогического института стала работать в банке, за прошедшие годы после того времени от секретаря (поскольку устраивалась с непрофильным образованием и без опыта) выросла до управляющей отделом, однако на момент разговора уже полгода как бросила работу и занимается всякими безумными проектами, на которые раньше не хватало времени, и по прошествии времени она думает устроиться работать по специальности, школьным учителем. Прыжок с парашютом оказался одним из многих дел за прошедшие полгода. Из того, что я запомнил — она занималась вокалом в школе, и решила теперь, спустя пятнадцать лет, снова петь — она вновь начала заниматься вокалом, и в студии друзей записала диск, пару дорожек с которого мы тут же и послушали. Если я хоть что-то понимаю в вокале, то у неё отличные вокальные данные.

В том числе она рассказала, что загорелась идеей попасть на передачу “голос”, однако на кастинге ей открытым текстом сказали, что условия входа — большая сумма денег (десять тысяч евро или несколько десятков, я не вспомню сейчас), или правильные родственники/знакомые.

Вернёмся к моим попутчикам в эти выходные. Ур, как оказалось, настоящий турок, родился, рос и учился в Турции, после института работал в аэропорте, рассказал что было много весёлой работы, общения с разными-разными людьми, и много беготни. После этого он устроился на работу к крупному турецкому туроператору, Корал Тревел, и спустя некоторое время переехал работать на эту компанию в Россию. Ур оказался очень интересным человечком. Пять дней в неделю он заперт в офисе (как и я, кстати), на выходные при возможности ездит на аэродром (как и я), зимой начнёт кататься на сноуборде (как и я, три из трёх!). У него, как и у меня, пока меньше двадцати прыжков. Его ближайшая цель — получить необходимые документы для начала прыжков в других странах (необходимо опыта аккурат на двадцать прыжков).

Вторым моим попутчиком был тандем-мастер, знавший баек о парашютном спорте на четыре часа поездки, и, я уверен, рассказавший только малую их часть. Часть биографии, касающаяся парашютов: будучи уже в возрасте за сорок, он начал прыгать с парашютом (2007-й год), в первую зиму сделал первую сотню прыжков, и начал заниматься групповой акробатикой, причём сразу в крупных формациях — не “двойках” или “четвёрках”, а из шести человек и больше. Он рассказал, что тратил очень много средств и времени на тренировки в аэротрубе и прыжки в формациях, со временем стал участвовать в прыжках формаций из десятков спортсменов и разовых мероприятиях с сотней людей и больше. Костя участвовал в постановке нескольких рекордов, прыгал, в том числе, в Северной Америке и Европе, но в какой-то момент это ему наскучило. Он бросил бы прыгать, но руководство дропзоны предложило ему стать тандем-мастером, что дало бы ему и возможность прыгать, и подзаработать. Он согласился, о чём не жалеет.

Мне не пересказать хотя бы десятую часть рассказанных им историй, но немного я запомнил. Например, он рассказал историю о знакомом инструкторе AFF (этим летом я окончил курс AFF): чтобы стать инструктором, нужно достаточно опыта, знание теорию обучения студентов, и главное — необходимо сдать экзамен имеющему такое право его принять экзаменатору, по факту прыгнуть с ним так, как экзаменуемый будет в будущем прыгать со студентом. Экзаменатор во время прыжка допускает все возможные и невозможные ошибки. В этой истории испытуемый давно знал экзаменатора (директора дропзоны), и не ожидал чего-нибудь совсем безумного — тот надел шлем задом наперёд, пытался неверно надеть парашют, но в целом вёл себя довольно смирно. В момент непосредственно перед выходом, на высоте четырёх километров, он прошёл к хвосту самолёта, и на глазах изумлённого испытуемого самостоятельно вышел из летательного аппарата. Неудавшийся инструктор был допущен к повторному экзамену (и успешно сдал его, к слову) только через год. Во время рассказа я вспомнил, что меня во время прохождения AFF держали за лямку на плече перед выходом из самолёта, по всей видимости, именно для исключения подобных ситуаций:)

В один из моих прыжков случилась похожая история — из самолёта выходил я, за мной девочка с двумя инструкторами (второй прыжок с двумя инструкторами в рамках AFF) а затем выходили вингсьютеры. Я вышел, нормально открылся и приземлился, и по пути к аэродрому встретил бредущих туда же согнувшись в три погибели от смеха ребят-вингстютеров — после кратких расспросов оказалось, что девочка, которая выходила за мной, умудрилась после раскачки (обязательной перед выходом с инструктором, движение вниз-вверх-вниз-прыжок наружу) сделать прыжок не назад, в небо, а вперёд, на пол самолёта. После возвращения на аэродром мы дождались её основного инструктора, и он показал нам видео со своей камеры: она подошла к краю, встала, кивнула обоим инструкторам, раскачалась вверх-вниз, прыгнула вперёд и (предсказуемо) плюхнулась на живот. Инструктора (вот профессионализм!) остались стоять на выходе, невозмутимо подняли её и поставили на ноги, и со второго раза выход прошёл удачно (но не без помощи инструкторов — на видео видно, что без их цепкого хвата она осталась бы стоять в самолёте).

Константин подробно рассказал про свой путь парашютиста — как я уже писал, много прыжков с инструктором и аэротрубы, затем прыжки во всё больших формациях, и участие в международных событиях и рекордах: из этого рассказа я впервые узрел чёткую картину спортивного развития, и теперь думаю также начать заниматься групповой акробатикой, поскольку это звучит по-настоящему интересно и даёт опыт, который означает возможность при желании перейти в смежную область, то есть заняться прыжками с вингсьютом, фрифолом (так знакомые парашютисты называют свободное падение в разных невозможных позах типа сидя вверх ногами и крутясь по часовой стрелке), заработком операторским ремеслом, стать тандем-мастером или инструктором AFF.

На этом посте оканчивается этот парашютный год для меня, новый сезон я планирую начать не раньше марта. Если у вас есть какие-либо вопросы — буду рад ответить на них в комментариях.